|
[84] ...небо не оправа для алмазных звезд, — а ‹...› море... — Ср.: «Еще в первоначальной родине своей арии ‹...› легко могли уподобить небо — морю...» (Аф. II, 121)<*>.
[85] ...звезды ‹...› стаи рыб... — Ср.:
«И заря, опуская веки, Будет звездных ловить в них ‹реках› рыб»
(«Инония», 1918).[86] ...поставить в хоровой чин, так же как поставлены по блеску луна, солнце и земля. — Еще в начале второго раздела рукописи «Ключей Марии» есть место со словами: «...орнамент слова, который „по блеску в мету“ стал уже „в чин“...», затем вычеркнутое автором. Здесь Есениным использована лексика и фразеология восьмой строфы стихотворения В. К. Тредиаковского «Парафразис песни пророка Аввакума» (‹1752›):
В чин стали Солнце и Луна,
Они шли стрел Твоих по свету,
Оружий и по блеску в мету:
Земля уже уменьшена
Прещением Твоим жестоким;
И ярость всем объявлена
Язы́кам гордым и высоким.
(Тредиаковский В. К. Сочинения, т. 1, М., 1849, с. 353). Первые четыре строки этой строфы первоначально предполагалось поставить эпиграфом ко второй части статьи. Чин — устроенный порядок, обряд, устав.
[87] ...существо человека ‹разделяется› на три вида — душа, плоть и разум. — По наблюдению М. Никё, «Есенин излагает такую же ‹гностическую› концепцию человека, — микрокосма ‹по Есенину, „чаши космических обособленностей“: см. с. 195› с тройственным составом (плоть [sôma], душа [psukhê] и разум или дух [noûs, pneuma])» («Есенинский сборник», Даугавпилс, 1995, с. 26). Это ощущали и некоторые современники Есенина; так, В. Л. Львов-Рогачевский назвал терминологию образов в «Ключах Марии» «схематически-сектантской» (в его кн. «Имажинизм и его образоносцы: Есенин. Кусиков. Мариенгоф. Шершеневич», ‹М.›, 1921, с. 54).
[88] Образ ~ можно назвать ~ корабельным и ~ ангелическим. — Термин «корабельный» созвучен самоименованию хлыстовской общины: «Корабль плывет по морю житейскому, верующие корабельщики изображаются в песне под видом гостей-купцов» (Бирюков П. «Песни, псалмы и гимны русских сектантов, рационалистов и мистиков» — в кн.: «История русской литературы. Под ред. Е. В. Аничкова», М., 1908, т. 1, с. 398); к тому же и сами эти песни называются у хлыстов «корабельными». «Ангел» — один из учительских чинов у скопцов, ибо они очистили свою плоть и стали бесплотными, и, будучи ограждены такой благодатью, грешить уже не могут (см.: Иоанн Сергеев, свящ. «Изъяснение раскола, именуемого Христовщина, или Хлыстовщина» — «Чтения в Имп. обществе истории и древностей российских при Московском университете», М., 1874, кн. 3, отд. V, с. 68)<**>.
[89] Солнце — колесо, телец, заяц... — Из стихотворения Есенина «Нивы сжаты, рощи голы...» (1917):
«Колесом за сини горы
Солнце тихое скатилось».
Ср. также: «Кругловидная форма солнца заставляла древнего человека видеть в нем огненное колесо...» (Аф. I, 207; выделено автором; самое начало главы V «Поэтических воззрений...» — «Солнце и богиня весенних гроз»); «Санскр. gô ‹...›, сохранившееся в русском говядо, имеет следующие значения: бык, корова, небо, солнечные лучи...» (Аф. I, 653; выделено автором); «У нас до сих пор колеблющееся на стене отражение солнечных лучей от воды или зеркала называется игрою зайчика...» (Аф. I, 641; выделено автором).
[90] Солнце — ‹...› белка. Тучи — ели... — Ср.:
«Туча — ель, а солнце — белка
С раззолоченным хвостом»
(начало стихотворения Н. А. Клюева «Смерть ручья» — «Ежемесячный журнал», Пг., 1915, № 8, август, с. 4).
[91] Тучи — ‹...› корабли, стадо овец. — Ср.: «Представление облака, тучи — кораблем возникло одновременно с представлением неба — воздушным океаном...» (Аф. I, 552); «...арийское племя не только признавало в облаках небесное руно, но и сверх того олицетворяло их ‹...› резвыми овцами...» (Аф. I, 682; выделено автором).
[92] Звезды — гвозди, зерна... — Ср.: «Греко-римское представление звезд блестящими головками гвоздей, вбитых в кристальный свод неба, доселе существует...» (Аф. I, 281); «Болгары сравнивают звезды с просом и зерновою пшеницею ‹...›: „синя риза и бройница, полна с просо и ченица“...» (Аф. II, 761; выделено автором).
[93] ...караси, ласточки. — По наблюдению Б. В. Неймана, «звезды-рыбы — такого образа не знают русские загадки, и мы напрасно стали бы его искать у Даля или Садовникова. ‹...› Схожего происхождения есенинская звезда-птица, часто поющая в его строках. То она слетит в кусты малиновкой журчащей ‹„Преображение“, 1917›; то она канет вниз, как ласточка ‹„Пришествие“, 1917› ‹...›. ‹...› Этого образа звезды не знают русские загадки» (сб. «Художественный фольклор», М., 1929, ‹вып.› 4/5, с. 208; выделено автором).
[94] Ветер — олень, Сивка Бурка, метельщик. — Ср.: «...в Эдде четыре главные ветра олицетворены оленями...» (Аф. I, 640); «Буйные ветры, ходячие облака, грозовые тучи ‹...› — все эти различные явления на поэтическом языке назывались небесными конями. ‹...› Чудесный конь наших сказок называется сивка-бурка...» (Аф. I, 611, 616; выделено автором); «Ветры метут облака ‹...›, словно небесная метла в руках чародейных сил; ‹...›; оттого слова: ме(я)тель, заметь и метла происходят от одного корня ‹...›. Мы до сих пор удерживаем выражения: „вьюга метет“, „ветр заметает“...» (Аф. I, 569; выделено автором).
[95] Дождик — стрелы, посев, бисер... — Ср.: «Поэтическая фантазия, сблизившая утренние лучи солнца ‹...› с „летучими“ стрелами, то же самое уподобление допускала и по отношению к ‹...› шумно ниспадающему дождю, как это видно из ‹...› Слова о полку: ‹...› „быть грому великому, идти дождю стрелами“» (Аф. I, 490; выделено автором); «С небесною грозою язык тесно, нераздельно сочетал понятие посева. ‹...› Народная песня выражается о дожде:
„Ой, на дворе дождик идет —
Не ситечком сеет,
едром поливает“»
(Аф. I, 570—571; выделено автором);
«...берется Вейнемейнен за струны кантелы, ‹...› и чудная музыка вызывает ‹...› слезы: они льются рекою по его лицу ‹...› и превращаются в светлые жемчужины» (Аф. I, 603).
[96] ...нитки. — Общеупотребительная поэтическая метафора; ср., например, со стихотворением Ф. И. Тютчева «Весенняя гроза» (1828):
Повисли перлы дождевые,
И солнце нити золотит.
[97] Радуга — лук, ‹...› дуга. — Ср.: «...поэтическая фантазия древнего человека сближала радугу с разнообразными предметами... ‹...› а) Радуга = лук, дуга, арка» (Аф. I, 349; выделено автором).
[98] Радуга — ‹...› верея... — Ср. со стихотворением С. А. Клычкова «Радуга» (1913):
...Видит Лада верею́
У деревни на краю:
— Радуга-вере́я,
Золоты узоры!
Укажи по лугу,
..............
Где найти мне друга!
Высоко стоит вере́я:
Лес качается под нею...
Данная часть «Ключей Марии» была написана в ноябре 1918 г., когда Есенин и Клычков не только часто общались, но и жили вместе (свидетельство Л. И. Повицкого: Восп., 2, 232). Стихи Клычкова цитируются также в конце «Ключей Марии» (см. выше). Верея — столб, на который навешиваются ворота; косяк ворот (ср. у Есенина здесь же: «Радуга — ‹...› ворота...»).
<*> Сокращение: Аф. I, II, III — Афанасьев А. Поэтические воззрения славян на природу в трех томах, М., «Индрик», 1994 (репринт издания 1865—1869 гг.).
<**> Наблюдения Е. А. Самоделовой. |
