(Вроде письма.
На общеизвестное)
Когда-то я мальчиком, проезжая Петербург, зашел к Блоку.[2] Мы говорили очень много о стихах, но Блок мне тут же заметил, вероятно, по указаниям Иванова-Разумника: «Не верь ты этой бабе. Ее и Горький считает умной. Но, по-моему, она низкопробная дура».[3]
Это были слова Блока. После слов Блока, к которому я приехал, впервые я стал относиться и к Мережковскому и к[4] Гиппиус[1] — подозрительней. Один только Философов, как и посейчас, занимает мой кругозор,[5] которому я писал и говорил то устно, то в стихах; но всё же Клюев и на него составил стихи,[6] обобщая его вместе с Мережковскими.
— Что такое Мережковский?
— Во всяком случае, не Франс.
— Что такое Гиппиус?
— Бездарная завистливая поэтесса.
В газете «Ecler»<*> Мережковский называл меня хамом,[7] называла меня Гиппиус альфонсом, за то, что когда-то я, пришедший из деревни, имел право носить валенки.
— Что это на Вас за гетры?[8] — спросила она, наведя лорнет.
Я ей ответил:
— Это охотничьи валенки.
— Вы вообще кривляетесь.
———————————————————
Потом Мережковский писал: «Альфонс[10], пьяница, большевик!»[9]
А я ему отвечал устно:
«Дурак, бездарность!»
Клюев, которому Мережковский и Гиппиус не годятся в подметки в смысле искусства, говорил: «Солдаты испражняются. Где калитка, где забор, Мережковского собор». Действительно, колоннады. Мадам Гиппиус! Не хотите ли Лориган[11]?
Ведь Вы в «Золотое руно» снимались так же в брюках с портрета Сомова.[12]
Лживая и скверная Вы.[13] Всё у Вас направлено на личное влияние Вас.
Вы пишете:[14]
«Основа партии — общее утверждение ценностей».
Это Вы пишете.
Безмозглая и глупая дама.
Даже Шкловский помнит, что Вы говорили[15] и что опять пишете: «крайнюю» хату, левую или правую, это безразлично, раз он художник. Такое время.[16] Слова Ваши.
Вы продажны и противны в этом, как всякая контрреволюционная дрянь.
Это суждение к нам не подходит. Дорога Ваша ясна с Вашим игнорированием нас (хотя Вы писали обо мне статьи хвалебные).[17]
Пути Вам нет сюда, в Советскую Россию. Все равно Вы будете путешественники по стране СССР с Бедекером.[18]
‹1925›
Примечания
Дама с лорнетом (Вроде письма. На общеизвестное) — первая публикация в журнале «Новый мир», М., 1957, № 5, май, с. 273—274 (в статье А. Жаворонкова «Два письма С. Есенина» — отрывки); полностью — Сергей Есенин. Собр. соч. В 5 т. Т. 5. М., 1962, с. 83—84.
Печатается по беловому недатированному автографу (ИРЛИ).
Текст написан фиолетовыми чернилами на 6 бланках с типографским штампом: «Центральный Комитет Азербайджанской Коммунистической Партии (больш.)». Подпись: «С. Е.»
Бланки, скорее всего, были получены Есениным от П. И. Чагина, секретаря ЦК КП Азербайджана, ответственного редактора газеты «Бакинский рабочий» во время пребывания поэта в Баку весной 1925 г. — с 30 марта по 25 мая.
Непосредственным поводом к написанию памфлета явилась статья З. Н. Гиппиус «Общеизвестное» в газете «Последние новости», Париж, 1925, 8 апреля, № 1520. В связи с этим, а также с учетом срока пребывания Есенина в Баку памфлет датируется кануном апреля — маем (не позже 25 мая) 1925 г.
<*> Точное название газеты «L’Eclair». — Сост.
|