Письма » Панфилову Г. А., июнь 1911 г.

Дорогой друг!

Спешу уведомить тебя, что письмо я твое получил^[1], за которое благодарю, а за поздравление спасибо.^[2] Гриша, ты сожалеешь о том, что не мог со мною проститься. Я тоже очень сожалею, что не пришлось нам в последний раз поговорить, но что делать. Я поспешил скорее убраться из этого ада,^[3] потому что я боялся за свою башку. Все-таки мне зло сделал Епифанов,^[4] он облил сундук керосином. Что ты мне прописал про их гулянье, я нисколько этому не удивляюсь, потому что я уже был уверен в этом, а на глупые выходки Тиранова^[5] я смотрю как на сумасшествие. Он часто беснуется. В нем, вероятно, живет легион,^[6] поэтому ему не мешает попросить своего ангела, чтобы он его исцелил. А Яковлев настоящий идиот, из него, я уверен, ничего не выйдет, и вот он окончил школу, но бесполезно. А Калабухов самая дрянь и паскуда.^[7] Ну ладно об этом толковать, поговорим о другом. У нас делают шлюза,^[8] наехало множество инженеров, наши мужики и ребята работают, мужикам платят в день 1 р. 20 к., ребят<ам> 70 к., притом работают еще ночью. Платят одинаково. Уже почти сделали половину, потом хотят мимо нас проводить железную дорогу.^[9]

Митьку я застал дома.^[10] Книг у меня мало есть, они все прочитаны и больше нет. У Митьки я которые взял, осталось читать только книг восемь.^[11] Я недавно ходил удить и поймал 33 штук<и>. Дай мне, пожалуйста, адрес от какой-либо газеты и посоветуй, куда посылать стихи.^[12] Я уже их списал.^[13] Некоторые уничтожил, некоторые переправил. Так, например, в стих<отворении> «Душою юного поэта»^[14] последнюю строфу заменил так:

Есенин.

Примечания

1. Г. А. Панфилову. Июнь 1911 г. — публикация: Есенин 5 (1962), с. 87—89, с неверным указанием года («Июнь-июль 1912 г.»).

Печатается по автографу (Российская государственная библиотека), имеющему помету адресата: № 1.

Датируется по содержанию: упоминаются события, происшедшие в конце мая 1911 г. (окончание М. Калабуховым и П. Яковлевым Спас-Клепиковской учительской школы, а также начало строительства шлюзов вблизи Константинова — см. реальный коммент.). Дополнительными подтверждениями датировки служат упоминание данного письма в письме 2, имеющем почтовый штемпель: 7 июля 1911 г., и порядковые номера 1 и 2, проставленные адресатом на оригиналах этих писем. Другие подробности обоснования датировки см.: Субботин-97, с. 407—408. Впервые правильно датировано в: Письма, 7.

Первое из известных ныне писем Есенина.

^[1] ...письмо я твое получил... — Письма Г. Панфилова Есенину неизвестны.

^[2] ...за поздравление спасибо — Из контекста письма не вполне ясно, с чем мог поздравить Есенина его друг. Может быть, имеется в виду успешное окончание учебного года.

^[3] Я поспешил скорее убраться из этого ада... — Обучаясь в Спас-Клепиковской второклассной учительской школе (1909—1912 гг.), Есенин жил при ней в интернате, о котором и идет речь. Ср. со стихотворением «Пребывание в школе» (‹1911—1912›): «Душно мне в этих холодных стенах...».

^[4] ...мне зло сделал Епифанов... — Другие сведения об этом соученике Есенина не выявлены.

^[5] ...глупые выходки Тиранова... — Егор Тиранов, учившийся с Есениным в одном классе Спас-Клепиковской школы, также писал стихи. На этой почве между ним и Есениным со временем обозначилось даже некоторое соперничество. Их учитель словесности Е. М. Хитров в связи с этим вспоминал: «...в третий, последний год ‹...› пребывания в школе ‹...› в его ‹Есенина› произведениях стали просачиваться и серьезная мысль, и широта кругозора, и обаяние поэтического творчества. И все-таки я не предвидел того громадного роста, которого достиг талант С. Есенина... Мешало рассмотреть и то, что в нашей школе у Есенина ‹...› были сильные соперники в поэтическом творчестве. Из них наиболее выдающимся был некто Е. Тиранов, рабочий ‹...›. У Тиранова муза была мрачная, скорбная, стих тяжеловатый ‹...›. Произведения его были обширны по объему, ‹...›мысли в них кипели, чувство клокотало» (Восп., 1, 139—140).

^[6] Он часто беснуется. В нем, вероятно, живет легион... — Ср.: «Иисус спросил его ‹бесноватого›: как тебе имя? Он сказал: „легион“, потому что много бесов вошло в него» (Лука, VIII, 30). Легион — боевая единица армии Древнего Рима (шесть тысяч человек).

^[7] Яковлев ~ окончил школу ~ Калабухов... — П. Яковлев и М. Калабухов — одноклассники Г. Панфилова по Спас-Клепиковской школе; в 1911 году их класс был выпускным, так что упоминаемое Есениным «гулянье», участниками которого были эти молодые люди, состоялось, очевидно, вскоре после получения ими свидетельств об окончании курса школы.

^[8] У нас делают шлюза... — В заметке «К шлюзованию р. Оки» (газ. «Рязанский вестник», 1911, 6 мая, № 114) говорилось: «Приступлено к работам по устройству шлюзов на р. Оке у с. Кузьминского. Начаты земляные работы. Идет заготовка свай и устанавливаются машины для их забивки».

^[9] ...хотят мимо нас проводить железную дорогу — Проект не осуществлен.

^[10] Митьку я застал дома — Этим общим знакомым Есенина и Панфилова, возможно, был Дмитрий Демидов, одноклассник Есенина по Константиновскому сельскому училищу в 1908—1909 гг., живший в соседней с Константиновом деревне Волхоне (свидетельство о Демидове А. П. Хрековой (урожд. Коноваловой) см.: Панфилов, 2, 199).

^[11] Книг у меня мало есть ~ осталось читать только книг восемь. — Страсть Есенина к чтению развилась еще в Константиновском училище. Его тогдашний одноклассник Н. Калинкин рассказывал:

«Сергея, бывало, хлебом не корми — только дай почитать. Библиотека в школе была небольшая. ‹...› Как новые книги поступят, Сергей так и всколыхнется весь. Прочтет быстро, тут же на обмен несет.

Были, конечно, и другие рьяные любители чтения. Беда была, если Сергей не успевал захватить книгу, которая ему понравилась. Кричит, чуть не плачет — у кого-то отбери, но ему отдай. Подраться был готов. ‹...› А получит книгу — расцветет весь, как красное солнышко» (Панфилов, 2, 205).

О каких книгах идет речь в письме, неизвестно.

^[12] Дай мне, пожалуйста, адрес от какой-либо газеты и посоветуй, куда посылать стихи. — Намерение напечатать свои произведения возникало у Есенина и ранее. По свидетельству Н. А. Сардановского, уже в 1910 г. начинающий поэт впервые показал ему свои стихи: «Помню, что с точки зрения разных дактилей и амфибрахиев стихи Есенина критики не выдерживали, встречались белые рифмы, и вообще удачных рифм было мало ‹...›. Описания сельской природы составляли главную тему его стихотворений. ‹...› Собирался он посылать их чуть ли не в „Сельскохозяйственный вестник“» (цит. по: Хроника, 1, 26). Публикации стихов Есенина в периодике 1911—1913 гг. не выявлены.

^[13] Я уже их списал. — Эти автографы Есенина неизвестны. Однако в частном собрании (г. Москва) недоступно хранится принадлежавшая Г. Панфилову тетрадь, в которой содержатся стихи Есенина 1910—1911 гг., собственноручно им записанные.

^[14] ...«Душою юного поэта» ~ Тебя в стихах провозглашу. — Полный текст стихотворения неизвестен.

^[15] «Наступ‹ление› вес‹ны›» уничтожил. — Тем не менее это произведение дошло до наших дней. Оно было вписано автором в упомянутую тетрадь Г. Панфилова, где имеет дату: 1 декабря (очевидно, 1910 г.). Первую его публикацию наряду с факсимильным воспроизведением автографа поэта см. в статье Ю. Паркаева «Ранние стихи Есенина» (журн. «Нижний Новгород», 1998, № 1, янв., с. 247).

В воспоминаниях Е. М. Хитрова о стихотворных опытах Есенина 1910—1911 гг. сказано: «...я ‹...› относился к его стихам поначалу сдержанно. Стихи его были короткими, сначала всё на тему о любви. Это мне не особенно нравилось. А на другие темы стихи были, как мне казалось, бессодержательными» (Восп., 1, 142). Текст «Наступления весны» не противоречит этой оценке. Кроме того, он является хорошей иллюстрацией к приведенному выше суждению Н. А. Сардановского о стихах Есенина 1910 г. — в «Наступлении весны» есть, напр., такие строки: «Поля зазеленели, / / Ароматом дыша, / / Цветы запестрели, / / Птицы прилетели» и т. д.

^[16] Пырикову передай поклон... — Имя этого общего друга Есенина и Г. Панфилова по Спас-Клепикам возникает также в письмах поэта 1913 г. к М. Бальзамовой (письмо 17) и Г. Панфилову (письмо 30). Ранняя смерть Д. Пырикова произвела на Есенина большое впечатление (см. письмо 30); с кончиной друга связано стихотворение «На память об усопшем. У могилы» (см. письмо 9 и коммент. к нему).