А. ДУНКАН
29 августа 1923 г. Москва
Дорогая Изадора! Я очень занят книжными делами,[1] приехать не могу.[2]
Часто вспоминаю тебя со всей моей благодарностью тебе. С Пречистенки я съехал сперва к Колобову, сейчас переезжаю на другую квартиру, которую покупаем вместе с Мариенгофом.[3] Дела мои блестящи.
Очень многого не ожидал.
Был у Троцкого. Он отнесся ко мне изумительно. Благодаря его помощи мне дают сейчас большие средства на издательство.[4] Желаю успеха и здоровья и поменьше пить.
Привет Ирме и Илье Ильичу.
Любящий С. Есенин.
29/VIII 23 Москва
Примечания
137. А. Дункан. 29 августа 1923 г. — публикация: Шнейдер И. «Встречи с Есениным», с. 76—77 (в извлечениях, с правильной датой); Хроника, 2, 83 (с цензурной купюрой и ошибкой в датировке). Полный текст — журн. «The Slavonic and East European Review», London, 1993, vol. 71, № 2, April, p. 274—275 (публ. Г. Маквея; с сомнениями относительно написания числа в дате).
Печатается по автографу (Российский государственный архив литературы и искусства).
Возможно, является ответом на телеграмму А. Дункан от 24 авг. (ее текст см. ниже).
[1] Я очень занят книжными делами... — В авг.-сент. 1923 г. Есенин вел работу по созданию редакционной коллегии журнала «Россияне». И. В. Грузинов вспоминал: «Осень. Ранним утром я встречаю Есенина на Тверской: он несет целую охапку книг: издания „Круга“. Так и несет, как охапку дров. На груди. Обеими руками.
Без перчаток. Холодно.
Вечером того же дня в „Стойле Пегаса“ он говорит мне:
— Я занимаюсь просмотром новейшей литературы. ‹...› Хочу организовать журнал. Буду издавать журнал. Буду работать, как Некрасов» (Восп., 1, 373).
[2] ... приехать не могу — 14 авг. Айседора Дункан выехала из Москвы на гастроли в Кисловодск. И. Шнейдер отмечал в своих воспоминаниях: «...было решено, что Есенин поедет в Кисловодск вместе со мной через три дня» (Восп., 2, 47). 24 авг. Дункан телеграфировала Есенину: «Дарлинг очень грустно без тебя надеюсь скоро приедешь сюда навеки люблю — Изадора» (Письма, 228).
[3] С Пречистенки я съехал сперва к Колобову, сейчас переезжаю на другую квартиру, которую покупаем вместе с Мариенгофом — На Пречистенке (д. 20) в особняке балерины А. М. Балашовой, эмигрировавшей в Париж, Есенин проживал вместе с Дункан в 1921—1922 гг., где располагалась и танцевальная студия, ею руководимая. По возвращении из-за границы поэт вернулся в свою прежнюю квартиру по адресу: Петровка, Богословский пер., д. 3, где остался жить Мариенгоф. В авг. 1923 г. он покинул этот дом. Покупка новой квартиры не состоялась.
[4] Был у Троцкого. ~ Благодаря его помощи мне дают сейчас большие средства на издательство — В мемуарах М. Д. Ройзмана эта встреча с Л. Д. Троцким, происшедшая в начале второй половины авг. 1923 г., описывается следующим образом: «Есенин заявил, что крестьянским поэтам и писателям негде печататься: нет у них ни издательства, ни журнала. Нарком ответил, что этой беде можно помочь: пусть Сергей Александрович, по своему усмотрению, наметит список членов редакционной коллегии журнала, который разрешат. Ему, Есенину, будет выдана подотчетная сумма на расходы, он будет печатать в журнале произведения, которые ему придутся по душе. Разумеется, ответственность политическая и финансовая за журнал целиком ляжет на Сергея. Есенин подумал-подумал, поблагодарил наркома и отказался.
Когда вышли из кабинета, Блюмкин, не скрывая своей досады, спросил Есенина, почему тот не согласился командовать всей крестьянской литературой? Сергей ответил, что у него уже был опыт работы с Клычковым и Орешиным в „Трудовой артели художников слова“: однажды выяснилось, что артель осталась без гроша. А кто поручится, что это же не произойдет и с журналом? Он же, Есенин, не так силен в финансовых вопросах. А зарабатывать себе на спину бубнового туза не собирается» (Ройзман, с. 198). Описание встречи с Троцким Ройзман воспроизвел со слов присутствовавшего при ней Я. Блюмкина.
Журнал с предполагавшимся названием «Россияне» в свет так и не вышел.
Логично усмотреть в этом отказе поэта нежелание подчинить будущее издание определенной идеологической линии, чего Есенин не хотел. Свое отношение к внутриполитическим и литературным распрям он сформулировал в письме 192: «Я не разделяю ничьей литературной политики. Она у меня своя собственная — я сам». |
