Г. А. БЕНИСЛАВСКОЙ
20 октября 1924 г. Тифлис
Дорогая Галя! Мне кажется, я приеду не очень скоро. Нескоро потому, что делать мне в Москве нечего. По кабакам ходить надоело.
Несколько времени поживу в Тегеране,[1] а потом поеду в Батум или в Баку.
Составил Вам список[2] для составления книги. Продайте ее в таком порядке под названием «Рябиновый костер»,[3] куда можно. Сперва поговорите с Ангарским (Мосполиграф).
Воронскому я написал,[4] чтоб он выдал на сестер 200 руб. На днях я пошлю им персидские стихи.[5] Стихи, говорят, оч<ень> хорошие, да и я доволен ими.
Живу дьявольски скучно. Пишите хоть Вы мне чаще. Одно утешение нашел себе, играть в биллиард. Проигрываю все время. Недавно выиграл в карты 1000 руб., а после проиграл 1200 руб. Какая-то полоса невезения. Дороговизна здесь ужасная. Хуже, чем в Москве. Живу в отелях. Каждый день обходится в 20-25 руб. Гости, гости, гости, хоть бы кто меня спас от них. Главное, мешают работать.
Когда получите деньги за книгу, хорошо было бы, если б вы съездили в Питер и взяли мои вещи. У Ив<ана> Ивановича[6] мой шарф красно-черн<ый>, я его оч<ень> люблю.[7] Потом пересчитайте белье.
20/Х. 24, Тифлис.
У Сашки я жить не буду.[8] Мне удобней будет жить у Соколова, когда я буду в Питере.[9] Жму руку.
Любящий С. Е.
Примечания
180. Г. А. Бениславской. 20 октября 1924 г. — публикация: «Ю. Прокушев. Сергей Есенин», с. 334, 335 (в извлечениях, с датой: «24 окт. 1924 г.»). Полностью — Есенин 5 (1962), с. 182—183.
Печатается по фотокопии автографа (Институт мировой литературы имени А. М. Горького Российской академии наук. Рукописный отдел).
[1] Несколько времени поживу в Тегеране... — В Тегеран Есенин не ездил (см. коммент. к письму 179).
[2] Составил Вам список... — Машинописная копия списка сохранилась (Государственный музей-заповедник С.А.Есенина (с. Константиново Рязанской обл.)).
[3] ...под названием «Рябиновый костер»... — Книга под таким названием не выходила. Позднее так был озаглавлен третий раздел последней прижизненной книги поэта («Персидские мотивы»).
[4] Воронскому я написал... — Письма Есенина А. К. Воронскому не сохранились.
[5] На днях я пошлю им ‹Кр. нови› персидские стихи — Имеются в виду стихи, впоследствии вошедшие в «Персидские мотивы» О посылке стихов см. в письмах 183 и 192.
[6] У Ив‹ана› Ивановича... — Возможно, речь идет об И. И. Уварове.
[7] ...мой шарф красно-черн‹ый›, я его оч‹ень› люблю — Красно-черный шарф — любимый шарф Есенина, подаренный ему А. Дункан. Поэт даже зимой ходил в распахнутой шубе, «развевая за собой красный шелковый шарф». Может быть, поэтому «Ричиотти звал Есенина райской птицей» (В. И. Эрлих; Восп., 2, 328).
Высказанное в данном письме пожелание поэта, чтобы его вещи вернулись из Ленинграда в Москву, было выполнено, и, вернувшись в Москву с Кавказа, он продолжал носить «красно-черный» шарф. Вспоминая разговор с ним в дек. 1925 г. перед отъездом в Ленинград, И. В. Евдокимов писал: «Есенин ‹...›, улыбаясь, сказал:
— Тебе нравится мой шарф?
Он подкинул его на ладони, оттянул вперед и еще раз подкинул.
— Да, — говорю, — очень красивый у тебя шарф!
Действительно, шарф очень шел к нему, гармонично как-то доканчивая белое и бледное лицо поэта. Шарф кидался в глаза тончайшим соединением черного тона шелка с красными маками, спрятавшимися в складках, будто выставлявшими отдельные лепестки на волнистой линии концов. Я потрогал его рукой.
Продолжая радостно улыбаться, Есенин заметил:
— Это подарок Изадоры... Дункан. Она мне подарила» (Восп., 2, 300—301).
[8] У Сашки я жить не буду — У своего близкого друга А. М. Сахарова поэт обычно останавливался, приезжая в Ленинград (Гагаринская ул., д. 1, кв. 12), и хранил у него часть своего архива. Настроение, выраженное в настоящем письме, было временным. После своего второго возвращения с Кавказа Есенин ездил с Сахаровым в начале июня 1925 г. в Константиново. В июле Сахаров стал одним из организаторов «мальчишника», который Есенин собрал накануне свадьбы с С. А. Толстой. В последние приезды в Ленинград Есенин жил у журналиста Уварова (3—6 нояб.) и в гостинице «Англетер» (24—28 дек. 1925 г.).
[9] Мне удобней будет жить у Соколова, когда я буду в Питере — В ответ Бениславская спрашивала: «Это тот Соколов, который в „Стойле“ бывал? Он или другой?
Впрочем, не это важно. Важно вот что: Вам нужно иметь свою квартиру. Это непременно. Только тогда Вам будет удобно, а Сашка, Соколов и т. д. — это Вас не может устроить. Вы сами это знаете, и я сейчас особенно поняла. Не с чужими и у чужих, а со своими Вам надо устроиться: уют, и свой уют, — великая вещь» (Письма, 258—259).
Есенин имел в виду не поэта И. В. Соколова из «Стойла Пегаса», а художника К. А. Соколова, который был его «провожатым» в Тифлисе и Батуме (Восп., 2, 245) и 18 окт. (за два дня до написания наст. письма) сфотографировался с ним. На этой фотографии поэт сделал надпись его жене П. М. Денисовой-Соколовой (подробнее см. письмо 185, а также раздел «С. А. Есенин в фотографиях»). |
