Письма » Бениславской Г. А., 17 декабря 1924 г.

Милая Галя.

Я совершенно не ожидал, чтобы книжку выпустили с такими грубыми ошибками и ужасными пропусками.^[1]

Неужели Вам не давали держать корректуру? Она меня обрадовала и огорчила.^[1-2]

Теперь дело вот в чем. Мне выслали из Армении 400 руб. Куда они попали, я не знаю. Я собирался в Москву и дал адрес Ваш, но потом я их предупредил, что не еду, и дал адрес другой. Не знаю, куда они попали. Если попадут к Вам, направьте ко мне.^[2] Я не знаю, как Вы живете.^[3] Думаю, что у Вас не хватило смекалки сходить на Большую Дмитровку, 10, в отделение «Зари Востока», спросить там Фурмана, взять комплект, переписать, что мной напечатано, и продать^[4] хоть черту, хоть дьяволу, чтоб только у Вас были деньги. Газетной вырезкой не сдавайте. Будут меньше платить.

Потом соберите, ради бога, из Питера все мои вещи в одно место.^[5] Ведь я неожиданно могу нагрянуть, а у меня шуба в Питере.

Потом вот что еще (это выход для денег): соберите 6 новых поэм, помещенных в «Заре Вост<ока>», и продайте книжкой Ионову. По 1 руб. 2 новых я вышлю Вам на днях.^[6]

Работается и пишется мне дьявольски хорошо. До весны я могу и не приехать. Меня тянут в Сухум, Эривань, Трапезунд и Тегеран, потом опять в Баку.

На днях высылаю Вам почтой 2 ящика мандарин.^[7] Мы с Лёвой едим их прямо в саду с деревьев. Уже декабрь, а мы рвали вчера малину.

На столе у меня лежит черновик новой хорошей поэмы «Цветы».^[8] Это, пожалуй, лучше всего, что я написал. Прислать не могу, потому что лень переписывать. (Их Ионову продавайте 8 (стр. 48). Продавайте, как хотите. Если не знаете, посоветуйтесь. У вас эту книгу и Госиздат оторвет с руками.)^[9]

Надеюсь, что деньги у Вас есть и будут, поэтому присылать не буду.

(Отдайте кому-нибудь «Сукина сына».) Думаю, что глупо тащить всё в одну «Красную новь».^[10]

Пока. Спешу уходить за гонораром. Пойду в ресторан, и выпьем с Лёвой за Ваше здоровье. Живите, милая, и не балуйтесь.

Целую Вашу руку.
Сергей Есенин.

Сестрам и всем друзьям привет.

Батум, Вознесенская, 9. С. Е.

Лёва запирает меня на ключ и до 3 ч<асов> никого не пускает. Страшно мешают работать.^[11]

Примечания

191. Г. А. Бениславской. 17 декабря 1924 г. — публикация: «Ю. Прокушев. Сергей Есенин», с. 332, 335 (в извлечениях). Полностью — Есенин 5 (1962), с. 188—189.

Печатается по фотокопии автографа (Институт мировой литературы имени А. М. Горького Российской академии наук. Рукописный отдел).

^[1] ...книжку выпустили с такими грубыми ошибками и ужасными пропусками ~ ^[1-2] Она меня обрадовала и огорчила — Речь идет о «С. Есенин. Стихи (1920—1924)». Бениславская 27 дек. 1924 г. ответила: «Ошибки ужасные в книжке, но я узнала о том, что „Круг“ ее выпускает, когда она уже была готова. А сама книжка издана хорошо. И подбор стихов замечательный» (Письма, 263).

^[2] Мне выслали из Армении 400 руб. Куда они попали, я не знаю ~ Если попадут к Вам, направьте ко мне. — См. письмо 188 и коммент. к нему.

^[3] Я не знаю, как Вы живете — Об этом же Есенин спрашивал в письме от 12 дек. (письмо 187; см. также коммент. к нему). Во встречном письме от 15 дек. Бениславская, в частности, сообщала: «Мы скоро здесь наладим свои дела. На днях должны получить деньги от этого Берлина за сборник ‹ОРиР›. Пока получили 100 руб. и уже потратили. Но в общем за нас не беспокойтесь совершенно. Мы вот о Вас беспокоимся. Напишите, как» (Письма, 258).

^[4] ... сходить ~ в отделение «Зари Востока», спросить там Фурмана, взять комплект, переписать, что мной напечатано, и продать... — В ответ Бениславская 27 дек. 1924 г. заверила: «Поэмы из „Зари Востока“ в понедельник перепишу и продам» (Письма, 264). Из тогдашних есенинских публикаций в газ. «Заря Востока» удалось перепечатать в Москве лишь «Русь бесприютную» (журн. «Прожектор», 1925, № 2, 21 янв., с. 16, под неавторским заглавием «Русь беспризорная» и с редакторскими купюрами — см. об этом коммент. к «Руси бесприютной»); «Стансы» (журн. «Красная нива», 1925, № 5, февр., с. 108, также с редакторскими купюрами) и «На Кавказе» (журн. «Красная нива», 1925, № 7, февр., с. 159).

^[5] Потом соберите, ради бога, из Питера все мои вещи в одно место — Когда Есенин писал это письмо, он еще не получил писем Бениславской от 10—12 и 15 дек., поэтому повторял свою просьбу (см. письмо 187 и коммент. к нему). Бениславская обещала: «В Питер съезжу при первой возможности» (Письма, 264).

^[6] ...соберите 6 новых поэм ~ продайте книжкой Ионову. ~ 2 новых я вышлю Вам на днях. — Имеются в виду произведения, напечатанные в газ. «Заря Востока» в сент.-нояб. 1924 г.: «На Кавказе» (19 сент.), «Стансы» (26 окт.), «Русь уходящая» (6 нояб.), «Русь бесприютная» (16 нояб.), «Письмо к женщине» (21 нояб.) и «Поэтам Грузии» (23 нояб.). «2 новых» — это «Письмо от матери» и «Ответ», опубликованные в газ. «Заря Востока» 7 дек.

^[7] На днях высылаю ~ 2 ящика мандарин — Было ли осуществлено это намерение, неизвестно.

^[8] ...черновик новой хорошей поэмы «Цветы» — Впервые опубликована в однодневной бакинской газете «Арена: Работники печати — работникам цирка» (1925, 4 янв.). О причинах появления «Цветов» в этой газете см. коммент. к нему.

^[9] (Их Ионову продавайте 8 ~ У Вас эту книгу и Госиздат оторвет с руками) — Это место письма взято автором в скобки не случайно: оно продолжает тему, начатую (и не законченную) двумя абзацами выше («...продайте книжкой Ионову...»). Предложенный Есениным проект не был реализован ни у Ионова (т. е. в петроградском отделении Госиздата), ни в Москве.

^[10] ...Отдайте кому-нибудь «Сукина сына» ~ Глупо тащить всё в одну «Красную новь» — Это стихотворение, также впервые опубликованное на Кавказе (газ. «Бакинский рабочий», 1924, 23 сент., № 215), очевидно, было отдано Бениславской в журнал «Новый мир», где и появилось (без названия) уже в 1925 г. (№ 3, с. 79).

^[11] Лёва запирает меня на ключ и до 3 ч‹асов› никого не пускает. Страшно мешают работать — Лёва (Л. И. Повицкий) вспоминал: «Шумная жизнь вечно праздничного Тифлиса ‹...› была уже не по душе ему. Он готовился к серьезной работе, и Батум дал ему такую возможность. ‹...›

Конечно, приезд Есенина в Батум вызвал всеобщее внимание. Его останавливали на улице, знакомились, приглашали в ресторан. Как всегда и везде, и здесь сказалась теневая сторона его популярности. ‹...›

Я решил ввести в какое-нибудь нормальное русло дневное времяпрепровождение Есенина. Я ему предложил следующее: ежедневно при уходе моем на работу я его запираю на ключ в комнате. Он не может выйти из дома, и к нему никто не может войти. В три часа дня я прихожу домой, отпираю комнату, и мы идем с ним обедать. После обеда он волен делать что угодно. Он одобрил этот распорядок и с удовлетворением сообщил о нем Галине Бениславской ‹...›

Есенин засел за «Анну Снегину» и скоро ее закончил. Довольный, он говорил:

— Эх, если б так поработать несколько месяцев, сколько бы я написал!» (Восп., 2, 245—247).