М. П. МУРАШЕВУ
До 25 сентября 1916 (?) г. Царское Село
Дорогой мой, 25 я именинник.[1] Жду тебя во что бы то ни стало. Будет выпивка.[2] Мне за все это время очень нездоровилось. Кана́ло брюхо паршивое. Поэтому так и не являлся к тебе.
Твой Сергей.
Примечания
67. М. П. Мурашеву. До 25 сентября 1916 (?) г. — публикация: Хроника, 1, 252, с датой: «До 25 сент. 1917 г.».
Печатается по автографу (архив М. П. Мурашева; хранится у наследников, г. Москва).
Датируется предположительно, с учетом слов: «25 я именинник» (см. реальный коммент.). Первый публикатор сделал выбор в пользу 1917-го года, мотивируя это тем, что «в сентябре 1917 года Есенин и Мурашов жили в Петрограде. Поэт был женат, имел отдельную квартиру; поэтому приглашение на именины в этот период наиболее вероятно» (Хроника, 1, 253). В. А. Вдовин (по соображениям, в печати не изложенным) считает, что письмо написано в Царском Селе в 1916 г. (Есенин 6 (1980), с. 423). Этот вариант также возможен и даже несколько более предпочтителен (ср. с реальным коммент.), в силу чего он — с известной долей условности — принят.
[1] ...25 я именинник — Есенин праздновал свои именины осенью. Ср.: «18 июля ‹1924 г.›.
Сергею Александровичу Есенину. Поздравляем дорогого именинника. Подписи.
Он держит телеграмму в руке и растерянно глядит на меня.
— Вот так история! А я ведь в ноябре именинник! Ей-Богу, в ноябре! А нынче — летний Сергей, не мой! Как же быть-то?» (из воспоминаний В. И. Эрлиха; Восп., 2, 328). 5 (18) июля празднуется обретение мощей преп. Сергия Радонежского, а 25 сент. (8 окт. ‹не нояб.!›) — день его памяти.
[2] Будет выпивка — Дружеские встречи Есенина и Мурашева иногда сопровождались возлияниями, причем не только до призыва Есенина на военную службу, но и во время посещений Мурашевым своего друга в Царском Селе. За десять дней до начала службы в Полевом Царскосельском военно-санитарном поезде № 143 Есенин побывал на квартире друга и оставил в его альбоме экспромт:
Следующая их встреча состоялась уже на месте военной службы Есенина. Вот некоторые ее эпизоды в изложении Мурашева:
«— Угостил бы тебя, да денег нет, — говорит Есенин печально.
Я дал ему денег 15 рублей. Он повеселел.
— Хорошо бы поймать полковника, он бы дал записку на вино в госпитальный магазин.
Не успел он докончить фразы, как в дверь резко постучали, и без ответа на стук вошел полковник Ломан. Есенин представил меня полковнику как своего близкого друга. Полковник был любезен и приветлив. Есенин с улыбкой обратился к нему:
— Господин полковник, дайте записочку, я хочу угостить друга.
Ломан засмеялся и проговорил:
— Только поаккуратней.
Он подошел к столику, сел на кровать Есенина и на небольшом листике бумаги написал:
„Отпустить Есенину за наличный расчет 1 бут. виноградного вина и 2 бут. пива.
Полковник Ломан“.
‹...› Полковник написал записку на обороте какого-то стихотворения. Я предложил Есенину переписать.
Надевая фуражку, он сказал:
— Я и так его помню. — Он было пошел, но, вернувшись от двери, присел к столику, исправив на записке из одной бутылки вина 4, а из 2 б‹утылок› пива — 12.
— Я на все деньги возьму.
— Бери, но пить будем немного, — сказал я.
— Там видно будет!
Через минут пятнадцать он пришел в сопровождении солдата с двумя корзинами.
‹...› Затем он повел меня осматривать Федоровский собор. ‹...› Хранитель собора привел нас в нижний этаж, где находились собранные по всей России старинные иконы. Показал узкую комнатушку, точно застенок, в которой Николай исповедовался у своего духовника. После мы в этой клетушке с хранителем собора не раз распивали церковное вино» (сб. «Сергей Александрович Есенин: Воспоминания» / Под ред. Ив. Евдокимова, с. 57—59).
Ср. также с фразой: «Поговорить есть кой о чем, только уже без спирта ‹и т. д.›» из предыдущего письма, также посланного из Царского Села.
Совокупность этих фактов действительно делает более предпочтительной датировку комментируемого письма 1916-м годом. |
