А. БЕЛОМУ
Конец сентября 1918 г. Москва
Дорогой Борис Николаевич, какая превратность: хотел Вас очень сегодня видеть и не могу. Лежу совсем расслабленный в постели.[1]
Черкните мне[2] (если не повезло мне в сей раз), когда Вы будете свободны еще.
Любящий Вас С. Есенин.
Адрес: Скатертный пер., д. 20.
Лидии Ивановне Кашиной
для С. Е.[3]
Примечания
90. А. Белому. Конец сентября 1918 г. — публикация: Есенин 5 (1962), с. 133, с ориентировочной датой: «1918 г.».
Печатается по автографу (Российская государственная библиотека, ф. А. Белого).
Датируется временем проживания автора по указанному в письме адресу (см. реальный коммент.).
[1] ...хотел Вас сегодня видеть и не могу. Лежу ~ в постели. — Первая встреча Есенина с Белым по возвращении их в Москву осенью 1918 г. состоялась не позже 22 сент. (см. коммент. к письму 89). О другой (?) их тогдашней встрече Белый в «Раккурсе к дневнику» записал: «В последних числах ‹сентября› возвращаюсь и заболеваю; значительный разговор с Есениным во время моей болезни» (Российский государственный архив литературы и искусства, ф. 53, оп. 1, ед. хр. 100, л. 95). Во время этой болезни Есенин, по словам Белого, заходил к нему не раз:
«Помню наши встречи и в период, когда я лежал на Садовой-Кудринской. Пришел Есенин, сел на постель и стал оказывать ряд мелких услуг. И произошел очень сердечный разговор, о котором упоминать нет никакого смысла, потому что разговор человека с человеком невспоминаем» (Восп.-95, с. 187).
Болезнь Белого, судя по «Раккурсу к дневнику», закончилась примерно в первых числах октября.
[2] Черкните мне... — Письма Белого Есенину неизвестны. В личной библиотеке Есенина была книга Белого «Рудольф Штейнер и Гёте в мировоззрении современности: Ответ Эмилию Метнеру на его первый том „Размышлений о Гёте“» (М., 1917) с дарственной надписью автора (списки Государственный музей-заповедник С. А. Есенина (с. Константиново Рязанской обл.)); ее местонахождение также неизвестно.
[3] Скатертный пер., ~ Кашиной для С. Е. — О том, что в момент написания письма Есенин жил по этому адресу, свидетельствует не только его содержание, но и бумага, на которой оно написано. В левом верхнем углу листа — тисненая «серебром» монограмма «ЛК» (обе буквы переплетены друг с другом). Очевидно, это была «личная» бумага владелицы дома. Л. И. Кашина одновременно была и владелицей усадьбы в родном селе Есенина. По воспоминаниям А. А. Есениной, «приезжая летом в деревню, Сергей бывал в барском доме: он дружил с Л. И. Кашиной» (Восп., 1, 59). Сохранилась конспективная запись воспоминаний самой Л. И. Кашиной, сделанная С. А. Толстой-Есениной в 1926—1927 гг.: Есенин читал Кашиной стихи «на пароходе, когда ехали в Москву — сентябрь-октябрь 1918 г. Хотел провести зиму восемнадцатого года в деревне, работать, читать, следить за жизнью и литературой, но переждать в деревне. Кашину выгнали из дома, пришли сведения, что отбирают ее дом в Москве. Она поехала в Москву, он поехал ее провожать. Первое время жил у нее» (Письма, 461; время возвращения Есенина и Кашиной в Москву, указанное здесь ею ориентировочно, уточняется по вышеупомянутому письму Белого к Иванову-Разумнику от 23 сент. 1918 г.).
Есенин жил по указанному в данном письме адресу недолго. Вскоре Л. И. Повицкий встречает его уже в помещении Московского Пролеткульта, где тот обосновался на жительство вместе с С. Клычковым:
«Литературная студия московского Пролеткульта в 1918 году была притягательным местом для молодых поэтов и прозаиков... ‹...› Слушателем студии был и я. ‹...› однажды я наткнулся ‹там› на ‹...› двух молодых людей. Одного из них я знал. Это был недавно поступивший на службу в канцелярию Пролеткульта крестьянский поэт Клычков. Он остановился и, кивнув на стоявшего с ним рядом молодого парня в длиннополой синей поддевке, сказал:
— Мой друг — Сергей Есенин!
‹...› Есенин улыбнулся и певуче произнес:
— Сергей Антонович меня здесь приютил у вас, — и он указал куда-то неопределенно вверх.
Позднее я к ним заглянул. Они ютились в получердачном помещении, под самой крышей» (Восп., 2, 232).
Эта перемена Есениным места жительства, вероятнее всего, произошла на рубеже сент. — окт. 1918 г., поскольку подпись Клычкова, поступившего в Пролеткульт на должность технического секретаря редакции журнала «Горн», встречается в протоколах заседаний редакции журнала уже с 28 сент. (Российский государственный архив литературы и искусства, ф. 1230, оп. 1, ед. хр. 412, л. 4).
Совокупность этих фактов позволяет уточнить датировку комментируемого письма по сравнению с Есенин 6 (1980), с. 88, где оно датировалось: «Сент.-дек. 1918 г.». |
