|
* * * * *
Гори, звезда моя, не падай.
Роняй холодные лучи.
Ведь за кладбищенской оградой
Живое сердце не стучит.
Ты светишь августом и рожью
И наполняешь тишь полей
Такой рыдалистою дрожью
Неотлетевших журавлей.
И, голову вздымая выше,
Не то за рощей — за холмом
Я снова чью-то песню слышу
Про отчий край и отчий дом.
|
И золотеющая осень,
В березах убавляя сок,
За всех, кого любил и бросил,
Листвою плачет на песок.
Я знаю, знаю. Скоро, скоро
Ни по моей, ни чьей вине
Под низким траурным забором
Лежать придется так же мне.
Погаснет ласковое пламя,
И сердце превратится в прах.
Друзья поставят серый камень
С веселой надписью в стихах.
Но, погребальной грусти внемля,
Я для себя сложил бы так:
Любил он родину и землю,
Как любит пьяница кабак.
|
17 августа 1925
Примечания
По предположению Р.М. Акульшина, стихотворение написано под впечатлением от русской песни «День тоскую, ночь горюю...». Он вспоминал, что однажды в редакции журнала «Красная новь» Есенин услышал, как они с В.Ф. Наседкиным пели дуэтом русские песни, и, по его словам, «вернувшись домой, Есенин под впечатлением прослушанных в редакции песен» написал это стихотворение (газета «Новое русское слово», Нью-Йорк, 1949, 30 января, № 13428). Сходные сведения приводит в своих воспоминаниях и В.Ф.Наседкин (см. Восп., 2, 307). Однако этот рассказ находится в определенном противоречии с датой автографа: в августе, когда было написано стихотворение, Есенин находился в Баку.
Иначе рассказывала про обстоятельства создания этого и следующего стихотворения С. А. Толстая-Есенина. Она вспоминала, что стихи были написаны в Мардакянах, близ Баку, когда они жили там у пригласившего их П.И. Чагина: «В то время Есенин очень плохо себя чувствовал. Опять появилось предположение, что у него туберкулез. Он кашлял, худел, был грустен и задумчив. Настроениями и разговорами этих дней навеяны оба эти стихотворения» (Восп., 2, 261).
Рецензируя номер журнала, где было напечатано это и ряд других стихотворений Есенина, М.Г. Майзель писал: «Стихотворный раздел представлен пятью авторами (среди них С. Есенин, Клычков и др.), которые дали ряд ординарных стихотворений. В таком окружении не трудно выделиться „рыдалистым“ строкам Есенина, который, монополизировав грусть и печаль всей современной русской литературы, достигает в этой тоскующей лирике больших успехов» («Красная газета», веч. вып., Л., 1925, 26 ноября, № 286).
|
